В ОБЩЕСТВЕННОМ сознании за Дагестаном прочно закрепилась репутация республики, раздираемой межэтническими и внутриконфессиональными конфликтами. И если межнациональные конфликты в полиэтничном Дагестане являются следствием борьбы этнических группировок за власть, то религиозный конфликт как между представителями "традиционного" ислама и фундаментализма, так и внутри этих течений во многом является отражением этой борьбы.
Уже в первые постперестроечные годы Духовное управление мусульман Дагестана оказывало заметное влияние на религиозную жизнь республики. В первые же годы существования оно превратилось в поле битвы между представителями кумыкской и аварской национальностей за право руководства мусульманской общиной Дагестана. Борьба завершилась "победой" аварцев и привела к расколу и появлению национальных Духовных управлений: аварского, даргинского, кумыкского. И в настоящее время, несмотря на заверения руководства ДУМД о разрешении конфликта, ни для кого не секрет, что нынешнее ДУ опирается в первую очередь на представителей аварской этнической группы.
С середины 90-х годов по республике ходит видеокассета, где духовные лица, по национальности кумыки, рассказывают о злоупотреблениях действующего ДУМД. Проблему противостояния в плоскости кумыки-аварцы в сфере традиционного ислама на встрече мэра Махачкалы Саида Амирова с духовенством РД в июне 1999 г. поднял советник председателя правительства РД по вопросам религии Ильяс-хаджи Ильясов: "Даже если здесь, в Дагестане, не будет ни одного ваххабита, раскол между мусульманами все равно сохранится. Он произошел 28 февраля 1998 г., когда произошел незаконный съезд и когда было незаконно перерегистрировано ДУМД в 1994 г.".
Тот же раскол между кумыками и аварцами в рамках традиционного ислама наблюдается в Хасавюрте. Противостояние проходит в нескольких плоскостях: 1) численное превосходство аварцев-переселенцев как в городе, так и в районе, что вызывает недовольство коренного населения; 2) борьба за власть в г. Хасавюрте и в районе, в которой победили представители аварской этногруппы; 3) религиозное противостояние: пятничный намаз в городе кумыками и аварцами совершается в разных мечетях. Точно так же отдельные пятничные мечети кумыков действуют и в Махачкале.
Таким образом, борьба за руководство мусульманской общиной тесно взаимосвязана с борьбой за политическую власть и подогревается недовольством коренного населения низменных районов переселенцами, так как традиционно духовной жизнью на низменности управляли религиозные лидеры-кумыки, и нарушение этой традиции вызвало у них недовольство.
"Земельный вопрос" вызвал разделение по этническому признаку в рамках традиционного ислама и в селах Ленинаул и Калининаул Казбековского района, ранее входивших в состав Чечни: аварцы и чеченцы в этих селах еще задолго до боевых действий в горных районах Дагестана пятничный намаз совершали раздельно.
Недовольство не только кумыков, но и других национальностей Дагестана вызывает и то, что в деятельности ДУМД странным образом сочетается призыв к установлению шариата и активная политическая деятельность, направленная на обеспечение политических интересов аварской этнической группы. Шейх Саид-афанди Чиркейский уже давно имеет тесные контакты с представителями политической и экономической элиты как внутри республики, так и за ее пределами. Причем этническая принадлежность этих представителей не оставляет сомнений относительно основы контактов.
События, последовавшие за смертью Саида Абубакарова, показали, что интересы духовных лиц и ряда политиков совпадают: политики задумали и организовали массовые акции, а шейхи благословили их. Требование было одно - отставка председателя Госсовета РД. Другой факт не менее наглядно свидетельствует о том, "кому это выгодно", как говорили древние римляне: накануне референдума 7 марта 1998 г. относительно процедуры избрания главы республики в северных (аварских) районах Дагестана прошло несколько встреч с местным населением, в которых участвовали представители ДУМД, аварского национального движения и представитель Рамазана Абдулатипова. Суть встречи сводилась к одному - необходимо голосовать за всенародно избираемого главу республики. Причем допускалось сохранение государственного устройства Республики Дагестан в его прежнем виде.
Этот же призыв поддержало и ОМОД "Hyp", активно сотрудничающее с ДУМД, вследствие чего большинством членов движения в Дагестане являются последователи шейха Саида Чиркейского. Именно это движение выступило официальным организатором Конгресса мусульман Дагестана в конце августа 1998 г., где и прозвучало требование отставки председателя Госсовета РД.
В настоящее время существует единственная (уже упоминавшаяся) оппозиция ДУМД, состоящая из традиционалистов, возглавляемая шейхом Мухаммад-Мухтаром Кяхулайским, которого газета "ас-Салам" - печатный орган ДУМД - настойчиво называет всего лишь имамом мечети поселка Тарки. Но из-за своей слабости эта оппозиция не ведет активного противостояния с ДУМД. В то же время такие даргинские районы, как Левашинский, Акушинский и Сергокалинский, выступая против фундаменталистов, не спешат поддерживать ДУМД, что объясняется тем фактом, что значительное число даргинцев из руководства республики - выходцы из этих районов, и их земляки не спешат поддерживать оппозицию из ДУМД.
Несколько иначе выглядит ситуация с дагестанскими фундаменталистами. При формировании общин довольно четко прослеживается не только этнический, но и "районный" фактор. Хотя в отличие от "традиционного" ислама этот фактор проявляется скорее на уровне рядовых членов общин, а не их лидеров. "Районный" фактор проявляется в том, что религиозные деятели данного течения в первую очередь находили поддержку среди своих односельчан и выходцев из своего района, что объясняется "общинностью", характерной как для Дагестана, так и для всего Кавказа.
Багауддин Мухаммад - лидер Исламского джамаата Дагестана - нашел основную поддержку именно в своих земляках - выходцах из Цумадинского района. Помимо того что в начале лета 1999 г. в Цумадинском районе проживало более 400 "выявленных" его сторонников, он получил поддержку и признание цумадинцев-переселенцев, живущих в Хасавюртовском и Кизилюртовском районах. В селах Первомайское, Теречное и Советское Хасавюртовского района, где в основном проживают выходцы из Цумадинского района, позиции его сторонников были настолько сильны, что представители органов власти и Духовного управления РД не решились проводить в этих трех селах разъяснительную работу "о вреде религиозного экстремизма", которая проводилась в районе с 9 по 11 июня 1999 г. В селении Кироваул Кизилюртовского района, где также в основном проживают выходцы из Цумадинского района, при поддержке главы администрации села был создан свой шариатский суд, но вмешательство прокуратуры РД предотвратило установление в селе исламской формы правления. Помимо всего этого, Багауддин со своими сторонниками вошел именно в "родной" Цумадинский район, где получил относительную поддержку местного населения, о чем свидетельствует почти месячное бескровопролитное присутствие "Исламской Армии Кавказа" в этом районе.
Другая религиозная организация фундаменталистского толка "Исламский Центр "Исламия" также была построена по районному признаку. Она состояла в основном из выходцев из одного района - Гунибского. Основатель организации - Ахмад-кади Ахтаев - уроженец села Кудали Гунибского района. С самого начала своей деятельности он опирался на своих земляков и получил от них поддержку. Неофициально его сподвижников по причине численного превосходства выходцев из с. Кудали называли "кудалинцами".
В Махачкале "кудалинцы" долгое время вели проповедническую деятельность отдельно от Исламского джамаата. Помимо разногласий между лидерами двух организаций относительно методов работы на уровне рядовых членов, не последнюю роль играл этнический фактор. Лидером Исламского джамаата в Махачкале и "представителем" Багауддина в этом городе был М.-Ш. Джангишиев - даргинец, уроженец с. Карамахи. Создавая общину в Махачкале, он в первую очередь опирался на выходцев из сел Кадарского анклава, хотя "исламский призыв" был обращен ко всем этническим группам. Косвенным доказательством этому служит то, что фактическому объединению общин в 1998 г. (теоретически они продолжали оставаться отдельными организациями) послужил фактор, совпавший по времени с другими: 1) смерть Ахмад-кади Ахтаева, которая из-за отсутствия подготовленного лидера заставила его сподвижников искать замену на стороне; 2) совпавшее с этим событием по времени (весна 1998 г.) назначение представителем Багауддина в Махачкале аварца, уроженца Гунибского района, что заметно увеличило число аварцев в Исламском джамаате Махачкалы; 3) необходимость совместного отражения давления со стороны государства и традиционного духовенства.
Не менее ярко влияние этнического фактора прослеживается в общине, возглавляемой Аюбом Астраханским, уроженцем села Кванада Цумадинского района. В Астрахани его основными последователями являются представители аварской этнической группы, составляющие довольно многочисленную общину. Таким образом, он получил поддержку своих соплеменников, а отсутствие районного деления, наблюдаемого непосредственно в Дагестане, объясняется удаленностью региона от республики, вследствие чего межрайонные противоречия отступают перед межэтническими. Зато в самом Дагестане община Аюба представлена исключительно цумадинскими аварцами, выходцами из Южного Дагестана.
Среди даргинцев фундаментализм распространен только в селах Кадарского анклава, что объясняется как длительным пребыванием в этих селах проповедника Мухаммеда Али из Иордании, так и столкновением местных жителей с махачкалинскими финансовыми и криминальными группировками в начале 90-х гг. Под влиянием "соплеменников"-карамахинцев идеи очищения ислама восприняло селение Губден. Этому способствовало и непризнание губденцами нынешнего ДУМД. Столь слабое распространение фундаменталистских идей среди даргинцев объясняется довольно просто: еще в начале 90-х годов исследователи отмечали, что даргинцы - единственная этническая группа, не имеющая организованного национального движения. Это было связанно с тем, что представители даргинской этнической группы уже возглавляли республику, и, следовательно, необходимость в национальном движении, основной функцией которого было отстаивание экономических и политических интересов этноса, отпадала. Похоже, что аналогичная ситуация имела место и в религиозной жизни республики, так как факты свидетельствуют, что исламский фундаментализм получил распространение среди аварской, лезгинской и лакской этнических групп, наиболее недовольных республиканскими властями.
Не меньше интереса представляет и распространение христианства в Дагестане. Традиционно христианство в его православной форме в республике исповедуют только русские, проживающие в Дагестане. Но в настоящее время деятельность западных церквей коренным образом изменила ситуацию. Если православие все так же исповедуется только русскими, то последователями западных протестантских церквей ("Осанна", "Харизматическая церковь" и др.) большей частью становятся этнические дагестанцы. Молодежь привлекает в эти церкви необычная обстановка: проповеди напоминают дискотеки, а проповедники пропагандируют американскую культуру, которая, по выражению 3бигнева Бжезинского, "несмотря на ее некоторую примитивность... пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи мира". Деятельность западных церквей облегчается тем, что они абстрактно ассоциируются с Западом и не привязаны к какой-либо этнической группе.
И если одной из причин исламского фундаментализма является активное проявление недовольства как окружающей действительностью, так и личным статусом, то обращение коренных дагестанцев к христианству является протестом пассивным.
Иногда некоторым из нас приходится слышать о такой национальности, как аварец. Что за нация - аварцы?
Это коренное проживающее в восточной Грузии. На сегодняшний день данная народность разрослась настолько, что является основной по численности в Дагестане.
Происхождение
До сих пор остаётся весьма туманным. Согласно грузинской летописи, их род проистекает от Хозониха, потомка прародителя дагестанского народа. По его имени в прошлом было названо аварское ханство - Хунзах.
Бытует мнение, что на деле аварцы произошли от каспиев, легов и гелов, однако оно не подкреплено никакими доказательствами, в том числе и сама народность не причисляет себя ни к кому из вышеперечисленных племён. Сейчас ведутся исследования с целью найти связь между аварцами и аварами, основавшими канагат, впрочем, пока эти попытки не приносят должного результата. Но благодаря генетическим анализам (только материнская линия) можно сказать, что данная национальность (аварец) ближе всего к славянам, нежели к другим народам Грузии.
Другие версии происхождения аварцев также не вносят ясности, а лишь запутывают из-за существования двух разных племён с почти одинаковым названием. Единственное, о чём упоминают историки, так это о вероятности того, что имя данной народности дали кумыки, которым те причиняли массу беспокойств. Слово "авар" с тюркского переводится как "тревожный" или "воинственный", в некоторых преданиях такое имя носили мифические существа, одарённые сверхчеловеческой силой.
Те же, чья национальность - аварец, часто зовут себя так, как сами посчитают уместным: маарулалы, горцы и даже "верховные".
История народа
Земля, занимаемая аварцами в период с V по VI вв. до н. э., получила название Сарир. Это царство простиралось на севере и граничило с поселениями аланов и хазар. Несмотря на все обстоятельства, играющие в пользу Сарира, крупным политическим государством он стал лишь в X веке.
Хоть это и был период раннего средневековья, общество и культура страны были на весьма высоком уровне, здесь процветали различные ремёсла и скотоводство. Столицей Сарира стал город Хумрадж. Особенно отличившегося успешным правлением царя звали Аваром. История аварцев упоминает его как крайне отважного владыку, а некоторые учёные даже полагают, что название народа произошло от его имени.
Спустя два века на месте Сарира возникло Аварское ханство - одно из самых сильных поселений, а среди прочих земель выделились самостоятельные "вольные сообщества". Представители последних отличались свирепостью и крепким боевым духом.
Период существования ханства был неспокойным временем: постоянно гремели войны, последствиями которых были разруха и стагнация. Однако в беде объединялся, и его сплочённость лишь крепла. Примером тому было Андалалское сражение, не прекращавшееся ни днём, ни ночью. Впрочем, горцы добивались успеха благодаря знанию местности и различным хитростям. Этот народ был столь сплочённым, что в военных действиях участвовали даже женщины, гонимые желанием сохранить свой дом. Таким образом, можно сказать, что данная национальность (аварец) действительно получила верное название, вполне заслуженное воинственностью жителей ханства.
В XVIII веке многие ханства Кавказа и Дагестана вошли в состав России. Те же, что не желали жить под гнетом царской власти, организовали восстание, переросшее в длившуюся целых 30 лет. Несмотря на все разногласия, во второй половине следующего века Дагестан стал частью России.
Язык
Собственный язык и письменность аварцы развили ещё во времена Поскольку данное племя считалось сильнейшим в горах, его наречие быстро распространилось по прилежащим землям, став доминирующим. На сегодняшний день язык является родным для более чем 700 тыс. чел.
Диалекты аварского сильно отличаются и делятся на северную и южную группы, поэтому носители языка, изъясняющиеся на разных наречиях, едва ли поймут друг друга. Впрочем, говор северян более близок к литературной норме, и ухватить суть разговора проще.
Письменность
Несмотря на раннее проникновение жители Аварии начали использовать её лишь пару веков назад. До этого в обиходе был алфавит на основе кириллицы, но в начале XIX в. было принято решение о замене его на латиницу.
Сегодня официальной выступает письменность, графически схожая с русским алфавитом, но содержащая 46 символов вместо 33-х.
Обычаи аварцев
Культура этого народа довольно специфична. Например, при общении между людьми должна соблюдаться дистанция: мужчинам запрещено подходить к женщинам ближе, чем на два метра, в то время как последние должны соблюдать расстояние вдвое меньше. То же правило касается беседы молодёжи со стариками.
Аварцам, как и другим народам Дагестана, с детства прививают не только по возрасту, но и по социальному статусу. Тот, кто "главнее", всегда идёт справа, а муж - впереди своей жены.
Обычаи аварского гостеприимства бьют все рекорды доброжелательности. По традициям, визитёр возвышается над хозяином вне зависимости от его ранга и возраста и может прийти в любое время суток, не оповещая его об этом заранее. Владелец дома берет на себя всю ответственность за здоровье и безопасность прибывших. Но и гость обязан соблюсти некоторые правила этикета, запрещающие совершать ряд действий, не принятых в местном обществе.
В семейных отношениях власть главы дома не бывала деспотичной, женщине принадлежала ведущая роль в решении множества вопросов, но при этом существовала некоторая вынужденная отчуждённость между мужем и женой. Например, по правилам, те не должны спать в кровати вместе или жить в одной комнате, если в доме несколько помещений.
Также существовал запрет на общение между девушками и юношами, поэтому аварец (что за нация, было рассказано ранее) посещал дом избранницы, чтобы оставить в нём некую вещь, расценивающуюся как предложение руки и сердца.
Национальность аварец
Таким образом, можно сказать, что аварцы - крайне интересная народность с богатой вековой историей и захватывающими обычаями, далеко не полностью описанными в данной статье. Это очень открытые люди, не ведающие иронии, но любящие фарс. Они крайне эмоциональны, поэтому в личном общении не стоит выводить аварца из себя, задевая его чувство патриотизма или намекая на физическую слабость.
В воскресенье, около восьми вечера, в Москве на улице Новочеремушкинской около собственного дома был убит глава Хасавюртовского района Республики Дагестан Алимсолтан (Алик) Алхаматов, который проживал в Москве, а не в Хасавюрте. Преступники скрылись с места на двух автомашинах: «Мерседес» и «Мицубиси Паджеро». Но ушли они недалеко. Водитель «Мерседеса» был задержан. И, по-видимому, кое-что в порыве откровенности поведал ментам. Главу Хасавюртовского района, который безмерно осчастливил Москву своим пребыванием тут, убили из-за кровной мести. Заметим, что наши следоки сразу же заявили, что смерть главы Хасавюртовского района "связана с его профессиональной деятельностью".
Главу Хасавюртовского района, который безмерно осчастливил Москву своим пребыванием тут, убили из-за кровной мести.
Заметим, что наши следоки сразу же заявили, что смерть главы Хасавюртовского района "связана с его профессиональной деятельностью".
Юлия Калинина, известный в силу ряда причин специалист по Дагестану и дагским нравам, пишет:
"28 апреля 2009 года люди, так или иначе связанные с Алхаматовым, главой Хасавюртовского района Республики Дагестан, по ошибке застрелили племянника Сайгидпаши Умаханова - мэра города Хасавюрта.
В это очень трудно вникнуть, потому что тут нужна зоопсихология, обычные человеческие понятия для дагестанской "элиты" не годятся. - Stringer.
"Все началось с того, что Магомед Умаров, зять Ахмедпаши, брата Сайгидпаши, избил участкового Арсена Аджиева. Арсен и его друзья побежали к Казбеку, начальнику охраны Алхаматова (не к Алимсолтану, заметьте). Казбек якобы сказал: «Безобразие», но ответственность на себя не захотел брать. Тогда пошли к Джамбулату, бывшему начальнику охраны Алхаматова, - тот был Алимсолтаном отстранен вроде бы за слишком большую дерзость.
Джамбулат якобы сказал: «Буртунайцы совсем обнаглели». Село Буртунай - это откуда родом Умахановы. Умахановы - аварцы, Алхаматовы - кумыки.
После этого Аджиев, его приятель, сотрудник Хасавюртовского РОВД Марат Имавов и еще четверо сели в «десятку», взяли оружие и поехали к рынку на Орджоникидзевской ждать «Лендкрузер» Умарова.
(Все обезьяны ездят на "Лендкрузерах"- Stringer).
Ну и так получилось, что они перепутали. «Лендкрузер», который они расстреляли, был не Магомеда Умарова, а Магомеда Умаханова - не зятя, а сына Ахмедпаши, брата могущественного Сайгидпаши.
Способность военизированных родовых структур, подобных тем, которые имеет в своем распоряжении мэр Хасавюрта, к мгновенной мобилизации превосходит что-либо имеющееся в распоряжении Москвы. В течение десяти минут все выезды из Хасавюрта были перекрыты.
Вооруженные аварцы на блокпостах вытряхивали пассажиров из машин, смотрели, не пахнет ли порохом в салоне. «Десятка» киллеров убежала на базу к Джамбулату. Сам Алхаматов тут же укрылся в родном селе, куда съехались несколько сот вооруженных человек: ожидалась небольшая гражданская война.
Умахановы закрыли ворота и не стали принимать соболезнований: знак того, что они готовятся к кровной мести. Особенно непримиримо был настроен отец убитого, Ахмедпаша. Он старше брата, по обычаям его решение - закон. Президент Алиев и премьер Зайналов поехали было на соболезнование, но вернулись с полдороги, чтобы не попасть в неловкое положение: ведь ворота были закрыты.
Обстановку несколько разрядил живой еще тогда глава МВД Дагестана Адильгерей Магомедтагиров: он приехал в город, алхаматовская сторона выдала киллеров, их посадили в тюрьму. Заодно - за побои - забрали и Магомеда Умарова.
Алика Алхаматова сделал главой Хаса-вюртовского района еще Дед - всемогущий и легендарный уже глава Госсовета Республики Дагестан Магомедали Магомедов, - специально, чтобы тот противостоял влиятельному мэру Хасавюрта. Тогда Алхаматова специально посадили в то же здание администрации и даже машину, как говорят, велели ставить на то же, что Сайгидпаша, место.
Новый президент республики Муху Алиев одно время помирил их, но два револьвера не лезут в одну кобуру. Слишком много родичей и у того, и у другого, а у родичей - слишком много духа. Есть известная легенда про племянника Сайгидпаши, который пострелял пьяных наглецов в ресторане: наглецы были офицерами ФСБ. Есть пленка: на ней начальник охраны Алхаматова, Казбек, и голос за кадром (возможно, сам Алик) угощают тумаками капитана УБОПа. «Если ты еще к нашему пацану подойдешь!» Бум! «Клянусь Аллахом, не подойду!»
К тому же у Сайгидпаши пошел конфликт с Кадыровым. А Алик Алхаматов к Кадырову тяготел.
После убийства, вполне бытового, к которому Алхаматов был непричастен, конфликт можно было бы и загасить, но слишком многие сделали все, чтобы вовлечь в него всех. 24 июля суд города Хасавюрта выпустил на свободу Магомеда Умарова, и 400 возмущенных кумыков перекрыли трассу «Кавказ», протестуя против «одностороннего расследования дела», как будто, честное слово, Магомед этого участкового убил.
Вокруг дела взметнулись клубы вранья (а вранье еще более показательно, чем правда, ибо правда существует сама, а вранье выдумывает кто-то специально).
Мэр Хасавюрта Сайгидпаша Умаханов почти не показывался в республике - говорят, уехал на время в Германию. Алхаматов тоже уехал - в Москву.
Водитель «Мерседеса», которым пользовались киллеры, уже задержан. Органы постарались тут же сгладить возникшее подозрение в их компетентности, заявив, что задержанный, возможно, имеет отношение к совершенному в этот же день убийству замначальника угрозыска республики, уроженца села Миатли Алимсултана Атуева.
Чтобы разглядеть общее в этих двух убийствах, несомненно, надо работать в Москве в органах. Алхаматов - кумык. Атуев - аварец. Убийство его, кстати, уже раскрыто, убили его ваххабисты, но погиб замначальника угро не от жестокости, а, наоборот, от добросердечия: отмазал односельчанина-ваххабиста, которого совсем уже собрался было брать 6-й отдел. Видимо, «лесным» это не понравилось: а чего это за тебя ручается мент, никак ты его агент? Не агент - так докажи.
И человек, которого Атуев отмазал, навел на него людей, расстрелявших замначальника угрозыска и его племянника.
Проживающие южнее Махачкалы кумыки, согласно исследованию Р. М. Магомедова, являлись в массе своей потомками даргинцев, подвергшихся языковой ассимиляции: «Просто часть потомков древних даргинцев под влиянием исторических обстоятельств восприняла кипчакский язык» .
Известный этнограф Б. Г. Алиев показывает, что до колонизации Терском-Сулакского междуречья разными группами населения при Султан-Махмуде на рубеже ХVI-XVII вв. в междуречье Терека и Сулака уже существовало оседлое дагестаноязычное население. По его мнению, исходя из указания, что кумыки оформились как народность на местной основе и что до проникновения в Дагестан тюркского языка это население разговаривало на одном из дагестанских языков, в данном случае это было авароязычное население. То есть вплоть до конца ХVI в. основным населением междуречья Терека и Сулака являлись аварцы или, как выразился Б. Г. Алиев, «авароязычные народы, так же как в Салатавии, где, по мнению А. И. Исламмагомедова, аварские селения являлись более древнего заселения, а не ХVI-XVII вв.». Подтверждают это мнение и сведения А. М. Буцковского от 1812 г., согласно которым аварцы «до прибытия кумыков в сию Кумыкскую область уже на сих местах сидели» .
Запустение равнины
Причем если здесь тюркизация местного аварского населения и сложение кумыкского народа происходили в ХVII-XIX вв., то южнее это происходило раньше. Однако вместе с тем невозможно согласиться с утверждениями о том, что тюркизация населения дагестанской равнины началась чуть ли не с начала н. э. Исторические источники полностью отвергают такую возможность, более того, в результате многократных нашествий различных иноземных армий вся она была опустошена. Особенно ожесточенные сражения происходили на дагестанской равнине в середине ХIII в. Нашествия различных отрядов монголов, а особенно война 1262-1267 гг. между двумя их державами - Золотой Ордой, имевшей столицу на Волге, и занявшими в основном современный Иран Хулагуидами - происходили на территории дагестанской равнины и предгорья. За пять лет войны эту территорию многократно пересекли многотысячные конные армии воюющих сторон, которые одинаково враждебно были настроены к местному населению. В феврале 1263 г. на Тереке произошло крупнейшее сражение, Дербент несколько раз переходил из рук в руки. Все это, как показывает А. Е, Криштопа, сказалось на жизни городского и сельского населения плоскости и предгорий Северо-Восточного Кавказа. Население этой части Дагестана «практически исчезло (было истреблено или бежало) - такой вывод в наибольшей степени согласуется с полным отсутствием упоминания о нем в источниках» . В дагестанском историческом сочинении, описывающем события, происшедшие в Кайтаге в Х-ХV вв., говорится, что дагестанская равнина от реки Сулак до Каякентского района была лишена населения («Между рекой Куйсу и рекой Хамри место было пустое»).
Итак, во второй половине ХIII века вся территория компактного проживания кумыков была полностью опустошена и здесь вообще не осталось населения. Уже хотя бы этот факт не позволяет нам говорить о том, что кумыкское население сложилось на равнине Дагестана ранее ХIV в. В то же время источники исключают возможность его бегства на территорию Аварии - Сарира, поскольку в местных исторических сочинениях относительно исламизации данного региона говорится, что «нет в Аварии ни одного коренного мусульманина» . То есть все мусульмане в Аварии - это принявшие ислам местные жители.
После постепенного угасания монгольского влияния, в конце ХIII-ХV вв. дагестанская равнина на всем протяжении от реки Самур до современного поселка Тарки входила в состав Кайтагского уцмийства, а наиболее позднее упоминание о контроле Кайтагом окрестностей Тарки относится к 1466 г.
В ХV в. Газикумухское шамхальство заметно усиливается и начинает экспансию на равнину и предгорья Дагестана. К самому концу ХV относится взятие под контроль газикумухским правителем Шуринской котловины (окрестности Буйнакска), для контроля над которой он в 1500 г. поселил здесь несколько десятков семей аварцев из села Аргвани. Они первоначально были заселены на территории нынешнего Кафыр-Кумуха, однако в дальнейшем за храбрость, проявленную ими в борьбе с аварскими нуцалами, получили возможность избрать себе для поселения другое место. Чуть позже они переселились на левашинское плато и основали селение Кутиша. По всей видимости, аргванинские аварцы переселились из Шуринской котловины частично, о чем говорят русские архивные данные 1868 г. Согласно этим данным, в селении Капчугай на севере Шуринской котловины находились чанки, по всей видимости, родственники аварских нуцалов («дом Нуцала происходит от Аргуанских чанков»). Они проживали в Капчугае отдельным кварталом «Аргвани-кутан» и имели своих подвластных в количестве 17 семей от общего количества 107 домов. Им также принадлежали кутаны Иманлы-кутан и Какум-кутан.
На рубеже ХV-ХVI вв. за контроль над равниной и предгорьями начали активно бороться Газикумухское шамхальство и Аварское нуцальство. В борьбе за Шуринскую котловину победили шамхалы, в чем им помогли семьи кровников из села Аргвани, вынужденных покинуть родное селение из-за конфликта с родственниками нуцалов и активно помогавших шамхалам за предоставление им убежища. Именно их помощь и основание двух форпостов в Кафыр-Кумухе и Капчугае помогли удержать контроль над Шурой. В то же время Левашинское плато и даже акушинские земли оказались под контролем аварских нуцалов, которые также основали несколько опорных пунктов на плато. Именно эта борьба стала причиной постепенного заселения опустевших было земель в ХV-XVI вв. усилиями аварских и газикумухских правителей. Основной целью последних было закрепление тех или иных территорий за собой путем заселения туда лояльных себе групп населения. Кайтагское уцмийство, несмотря на контроль за равниной Дагестана, по тем или иным причинам не смогло организовать заселение опустевших земель - даже в Дербенте, который никогда не был полностью обезлюден, в первой половине ХV в. имелось всего лишь 3 тысячи человек, т. е. не больше чем в обычном крупном дагестанском селении. Если же говорить о Тарки, то сведения биографов Тимура говорят о нем в конце ХIV в. как о «местности Тарки», а не как о населенном пункте. То есть к началу ХV в. вся дагестанская равнина от Дербента до Сулака, начиная с ХIII в., была полностью лишена населения.
Об этом же говорится и в письменном источнике 1860 г., в котором ногайцы описывают историю их переселения в Дагестан: «В те времена, когда наши предки, то есть мы, дагестанские ногайцы, поселились в северной стороне этих Дагестанских гор, в 844 (1440-1441) году на нижней стороне Дороги Хромого Тимура (Аксак-Темирнин йолы) и Шахского Окопа (Шахсенгер) не было ни одного человека» . В документе говорится о запустении земель ниже «Дороги хромого Тимура», которая пролегала от селения Чиркей к Алмаку (далее на юг, в сторону Анди), а также Шахсенгера, который локализуется в районе села Башлыкент Каякентского района. В данном случае указываются два ориентира, расположенных в предгорье (где расположены аварские и даргинские населенные пункты), ниже которых не было населения - то есть равнина была в запустении.
В документе указывается география расселения ногайцев по Дагестану после 1440-х годов, показывая, кто из ногайских мурз и влиятельных людей со своим окружением занял те или иные места. В Капчугае осел представитель ногайского племени уйсюнь - Амет-батыр, сын Айсула. Представители племени уйсюнь заняли также местности Ярыйкай-казма и Отай-сюрген на севере Хасавюртовского района, вокруг села Казмааул. По данным конца ХIХ в., среди кумыкского населения Северного Дагестана было довольно много потомков ногайцев из этого племени «уйсюн» . Манас и Айса-тюбе (рядом с селом Каранайаул Карабудахкентского района) занял Кулай, сын Айса. «Таргу», т. е. Тарки, занял Таргул-агай - герой ногайской исторической песни «Эр-Таргыл» . «Тирен-айры», т. е. местность Тарнаир на окраине современной Махачкалы, занял Мёсейке-агай. Представители ногайского племени казанкулак жили в местностях Казанкулак-тала, Чекбулай, Бакас, Геме-тюбе, Ирысбаммат-тюбе, Акман-Как, Абыз-белки, Ушкат. В основном это территория современного Бабаюртовского района. В том же районе располагались Канбулат-авуз (проживал Карабаш-Канбулат - ХVII в.), Туган-арка (Туган-мирза), речка Шувал (сын Орака - Казий; его отец умер в 1548 г.). В Чубар-арке (кутан Халимбекаула) и в Уче (Аграханский полуостров) жили представители другого ногайского племени - кипчак.
Эти местности расположены от современного города Избербаша до реки Терек и включают в себя Бабюртовский, Кумторкалинский, север Хасавюртовского, Карабудахкентский районы, равнину Буйнакского, а также окрестности Махачкалы. Вся эта бывшая пустой территория к концу ХV в. оказалась занята стойбищами ногайцев.
Согласно вышеуказанному ногайскому источнику от 1860 г. «затем то ли из Газикумуха, то ли из Хайдака пришел некто по имени Шамхал и путем насилия основал поселение в Кафыркумуке. Некоторое время он проживал там. Затем один из его сыновей пришел в Таргу и основал там поселение» . Данные процессы источник датирует временем правления ногайцами братьями Карасаем и Казием - сыновьями Урака (умер в 1548 г.) - брата хана Мамая (умер в 1549 г.). Казий Ураков считался вассалом крымского хана и упоминается в русских источниках 1550-60-х гг.
Русские источники ХIХ в. также свидетельствуют, что Казий и Карасай, опасаясь крымских татар, откочевали в ХVI в. «со своими улусами с Волги на Терек, заняли оба берега этой реки и протянулись до Каспийского моря» . Сведения, собранные в ХIХ в. представителем местной русской администрации, говорят о том, что известный хан Мамай вместе со своим племянником Ораком захватил Крымское ханство в свои руки и тотчас приступил к переселению части населения ханства в малолюдные тогда степи у подошвы Кавказских гор: «В число переселенцев попали и наши ногайцы, которые первоначально перекочевали со своими стадами на плоскость нынешней Чечни, причем глава племени или орды Бора-хан основал свой юрт на реке Сунже, вблизи впадения ее в Терек. Место это, благодатное в климатическом и почвенном отношениях, оказалось, однако, для ногайцев весьма неприветливым в другом отношении. С запада их теснили воинственные племена черкесов; с юга, как коршуны, налетали на них буйные чеченцы. (У чеченцев тоже сохранилось предание о столкновении с ногайцами лет 500 тому назад, в пределах нынешней Малой Чечни. Ногайцы, по этому преданию, в большой массе встретились с чеченцами в широком ложе реки Аргуна. Произошло побоище, в котором трусливые кипчакцы, естественно, понесли страшное поражение (Чечня и чеченцы. Берже. Тифлис, 1860).) Это вынудило их двинуться далее на восток и, перекочевывая с места на место, сесть наконец там, откуда идти было некуда, т. е. на полосе земли, за которой уже начинается Каспийское море» . Таким образом, письменные источники и предания говорят о переселении около 500 лет назад к берегам Каспия ногайцев с Волги и Крыма (в обоих регионах ногайцы живут и сейчас) и занятии их стойбищами опустевшей равнины - Северного Дагестана.
В этом же ключе звучит заключение сотрудника администрации Терской области, специалиста по этнографии и культуре населения этого региона Н. П. Тульчинского: «Это пространство со времени последнего передвижения народов из Средней Азии (эпоха монгольских наступательных движений на Европу) было занято ногайцами, племенем, родственным монголам-татарам. С распадением могущества Золотой Орды, в XV в. начинаются выселения горских народов на плоскость, и к этому времени относит¬ся основание шамхальства Тарковского с резиденцией Тарки (нынешний г. Петровск). После покорения Казани и Астрахани русское правительство занимает устье реки Те¬рек, а потом овладевает всей плоскостью по обеим сторо¬нам реки Сулак, где ставит крепости; затем опять отодвигается к Тереку. С удалением русских к Тереку разные выходцы из гор Чечни, Дагестана, Салатавии, шамхаль¬ства Тарковского и из стран Крыма, Персии и России вме¬сте с небольшими обществами гуэнов, тюменов и бураганов, обитавших в предгорьях по правой стороне реки Сулак, селятся по левой стороне этой реки, в ущельях северного склона лесистых гор и образуют нынешний народ кумык¬ский.
Слабые числом, первые поселенцы первоначально, опасаясь своих соседей-ногайцев и их воинственных князь¬ков, держатся около гор, не смея удаляться вглубь плоско¬сти; потом, с увеличением народонаселения, с развитием воинственного духа у поселенцев и с исчезновением ногай¬ских князьков, кумыки переносят свои поселения дальше от гор на плоскость, оттесняя ногайцев к низовьям рек Сулак, Терек и Аграханскому заливу, образуя, таким обра¬зом, три общества: Андреевское, Аксайское и Костековское.
В таком виде, совершая поход в Персию, застает кумы¬ков и ногайцев Петр I. Аксайское и Костековское обще¬ства добровольно подчиняются Петру, а Андреевское обще¬ство с богатым торговым городом Эндрей оказывает сопро¬тивление, и Петр покоряет его силой оружия.
Таким образом, еще задолго до Петра Великого мы ви¬дим на Кумыкской плоскости две народности: ногайскую, родственницу монголо-татаров, занимавшую и поныне за¬нимающую земли, прилегающие к рекам Терек и Сулак и Аграханскому заливу, и кумыкскую народность, образо-вавшуюся из ассимилировавшихся между собой предста¬вителей разных кавказских племен. Сплотившись в одно целое с одной общей мусульманской религией, племя кумыков усвоило одни обычаи и один язык - татарский» .
Заселение Тарки из Гази-Кумуха
К 1623 г. относится одно из ранних указаний о том, что название политического центра Кумух (Гази-Кумух) распространилось на всех жителей шамхальства - живущих как на прикаспийской равнине, так и в пределах современных лакских районов. По сообщению московского купца Федота Котова: «В Тарках живут кумыки, они подчиняются шаху. Илдырхан родом кумык, брат горского князя Салтанмута. Тарки стоят под горою, в версте от моря. В горах над Тарками живут также кумыки, которые имеют своего князя и никому другому не подчиняются. От Тарков до шахского города Дербента три дня вьючного пути ровным местом между горами и морем. А между Тарками и Дербентом живут лезгины, у них свой князь, которого называют усминским» . Здесь интересно то, что население к югу от Тарки названо «лезгинами», хотя здесь уже имелось тюркоязычное население, только из-за того, что оно входило в состав Кайтагского уцмийства. В то же время все жители единого в прошлом шамхальства названы «кумыками» - как лакцы, так и, собственно, тюркоязычное население (кумыки в современном понимании этого слова). И в этом случае принцип обозначения населения тем или иным этнонимом зависит от политической, а не этнической ситуации в конкретных населенных пунктах или землях. Таким образом, название «кумухи» - «кумыки» прежде означало жителей Кумухского шамхальства, а позже закрепилось за кумыками.
Процесс тюркизации и закрепления этнонима «кумык» («кумук») за населением Тарки, видимо, еще не был окончательно закреплен. Адам Олеарий, побывавший в 1630-х гг. на Кавказе, пишет о населении Тарки следующее: «Здешние дагестанцы, равно как и бойнаки и живущие более к северу люди, именуются кайтаками. За Тарку в горах, к западу, находятся еще другие, которые зовутся кумуки или казикумуки, каждое из этих племен имеет особых своих государей» . Любопытно, что жителей Тарки он называет кайтагцами, а к западу от них, на территории Буйнакского района, размещает «кумуков» (от названия центра - Кумух или Кафыр-Кумух), которых отличает от «казикумуков» (центр - Гази-Кумух).
Первое упоминание о населенном пункте Тарки, контролируемом шамхалом, относится к 1560 г., когда русские войска под началом И. С. Черемисинова сожгли его и вернулись на Терек. Стратегическое положение Тарки обуславливало его расширение и увеличение количества жителей, и к 1589 г. данные из посольского архива называют его городом шамхала («город шевкалской началной Тарки»). Однако, как видно из обстоятельного описания грузинского посла Кирилла, на начало ХVII в. Тарки представлял собой по существу сезонное поселение газикумухских шамхалов. Столицей шамхальства Тарки стал только с рубежа 1630-40-х гг., но и в 1640-х гг. из-за нападений кайтагского уцмия, эндирейских князей и русских воевод населению приходилось периодически уходить в горы.
В 1604 г. постоянное население его составляло 20 или 30 дворов, которые там «живут не съезжая; и без людей в Тарках не бывает», а в период сельскохозяйственных работ здесь накапливалось до 300 «дворов чорных», т. е. семей подвластных шамхалу. «Шевкал и дети его живут болши в Казы-Кумыкех в горах», там же проживали «воинские люди», которые приезжали в Тарки во время сбора урожая с полей для обеспечения безопасности сельхозработ, «а устроя хлеб, съезжают опять к шевкалу в горы», т. е. Гази-Кумух. Это подтверждает наш тезис о том, что основное население Тарки составляли жители Гази-Кумуха, т. е. лакцы, и, возможно, служившие при дворе шамхала аварцы и даргинцы. В 1598 г. в Тарки имелся гарнизон шамхала из 50 конных воинов под началом Сурхая. Постоянное население Тарки состояло из 20-30 дворов, которые, вероятно, были представлены ногайцами, переселившимися сюда в конце ХV-ХVI вв., и руководителем которых эпос и предания, зафиксированные в ХIХ в., называют Таргул-агая. Остальные 270-280 дворов составляли жители Гази-Кумуха, главным образом лакцы. В результате мигрировавшие между равниной и горами кумухцы постепенно начали оседать в Тарки на постоянной основе и принимали язык ногайского населения, которое здесь жило постоянно. Языковой тюркизации, вероятно, способствовала разноязычность придворного населения шамхала, состоявшего традиционно не только из лакцев. Особенно это касалось военной дружины, среди которой было много аварцев из приграничных с лакцами районов Рисор, Тленсерух, Мукратль, Карах и Андалал. Тем более старинный аварский эпос свидетельствует о проживании в Азайни/Тарки горской молодежи, служившей при дворе шамхала.
Кафыр-Кумух и Кази-Кумух
Согласно исследованию Т. М. Айтберова, основание селения Кафыр-Кумух произошло не позднее 1553-54 г., а инициатива эта принадлежала шамхалу Андию, который в 1598 г. упоминается в качестве правителя Кафыр-Кумуха («сын шамхала Андия»), имевшего в своем распоряжении 150 конных воинов. Умер Андий в глубокой старости, в 1621 или 1623 г. Касаясь датировки основания Кафыр-Кумуха, Т. М. Айтберов исходит из обнаруженной самой старой надмогильной плиты 1553-54 г., принадлежавшей какому-то богатому лицу. Однако в данном случае нельзя упускать из виду то, что в местности, где возник позднее Кафыр-Кумух, еще в 1500 г., осели несколько десятков семей аварцев из села Аргвани, которые в основном затем переселились на левашинское плато. Данное захоронение могло принадлежать и одному из этих аргванинцев, которые в качестве привилегированного сословия осели также и в Капчугае. Переселение же самого шамхала Андия в Кафыр-Кумух произошло, по всей видимости, во второй половине ХVI в. Интересно, что, по данным Е. И. Козубского, свое название населенный пункт получил в 1578 г. В это же время, согласно преданиям, было основано Эрпелинское владение, интересы основателей которого столкнулись с шамхалом, который имел резиденцию в Кафыр-Кумухе. Переселенцами из Кафыр-Кумуха было образовано и близлежащее селение Халимбек-аул. Само название Кафыр-Кумух, так же как и название народа «кумыки», исследователи производят от названия центра Газикумухского шамхальства, население которого было известно как «газикумухи» или «кумухи» (в тюркских языках - «къазикъумукъ» и «къумукъ»). Эти исследователи, в т. ч. и В. Ф. Минорский («имя кумык - то же, что и горское Гумик/Кумух, ввиду того, что правители этих тюрков (по происхождению кипчаков), носившие титул шамхал, вышли из Гази-Кумуха»), считали, что этноним «кумык - кумух» является коренным дагестанским топонимом, связанным с эпохой Средневековья. Итак, в результате смешения тюркоязычного (ногайцы) и дагестаноязычного (аварцы, лакцы, даргинцы) населения в Шуринской котловине в ХVI в. было положено начало возникновению народа, получившего название «къумукъ» (на русском «кумык»).
В 1590-х гг. было основано, судя по всему, селение Темир-Хан-Шура, ставшее потом Буйнакском. По данным русских властей, в 1598 г. управляющим селением «Шурани» был «шамхалов уздень Темир-Хан», который имел в своем распоряжении лишь 10 конных воинов. Малочисленность дружины Темирхана, управлявшего Шурой, позволяет предположить, что он являлся основателем данного селения, построенного в местности Шура, а позднее получившего название Темир-Хан-Шура по имени его основателя. Вероятнее всего, население Темир-Хан-Шуры к концу ХVI в. составляли не более 10 хозяйств, переселенных из Гази-Кумуха и окрестностей.
Процесс сложения кумыкского народа можно проиллюстрировать на примере села Капчугай - одного из самых древних кумыкских селений. Беки села в 1860-х гг. изложили следующую версию истории возникновения селения. Первооснователем селения являлся сын шамхала Сурхая (правил в 1589-1614 гг.) от узденки Келемет. Он на выделенной отцом территории основал селение Капчугай, куда поселил из Тарки своих родственников и посторонних лиц из разных селений, которые обязались отбывать ему повинности. Жители же Капчугая объясняли, что они жили на этой территории еще до прибытия Келемета и имели своего бека - Ахмедхана Айсула, который умер без наследника. Учитывая вышеизложенные материалы, логично предположить, что поселившийся во второй половине ХV в. (?) в Капчугае представитель ногайского племени уйсюнь Амет-батыр, сын Айсула, и указанный здесь Ахмедхан Айсул - один и тот же человек, а до прибытия сюда Келемета со своим окружением здесь уже около 100 лет жило ногайское племя уйсюнь. Позднее сюда прибыли лакцы во главе с Келеметом и аварцы из Аргвани, в результате смещения которых с ногайцами образовалось кумыкское население Капчугай. Согласно исследованиям ХIХ в., «к представителям фамилии Усун или Уйсюн они (ногайцы - прим. Ш. Х.) относят также многие кумыкские фамилии, отделившиеся от своих сородичей в давно минувшие времена» .
Население другого древнего кумыкского селения, Кафыр-Кумух, почему-то даже в 1780-х годах не считалось тюркоязычным. Якоб Рейнегс пишет об Кафыр-Кумухе следующее: «К западу от Чингутая и Казанища находится во владении Дишсиз-Магомета провинция, которая удержала прежнее свое имя Гази-Кумук, да и город, в коем князья имеют свое жилище, также Кумуком называется. Дворов в нем щитается не более как 400… Язык в Кумуке совсем особливой, он никакого сходства с татарским не имеет, однако ж и от аланского весьма отличен. Кажется, будто народ сей, которой называется именем своей провинции, столько же верен пребыл начальному своему языку, сколько и в храбрости своей был неподражаем» . Известно, что первоначально на территории нынешнего Кафыр-Кумуха были заселены аварцы из села Аргвани, значительная часть которых потом переселилась на левашинское плато. Не исключено, что аварский язык сохранялся в Кафыр-Кумухе (наряду с кумыкским) долгое время, что и послужило основанием для заявления о том, что язык его жителей «никакого сходства с татарским не имеет». Впрочем, аварцы и сейчас составляют значительную часть населения Кафыр-Кумуха, но они в большинстве своем - относительно недавние переселенцы с гор.
Численность и территориальное распространение кумыков довольно быстро стали расти за счет миграции сюда горцев, охватив пределы равнинной части Газикумухского шамхальства, позднее из-за переноса столицы в Тарки ставшего называться Тарковским.
Переселявшиеся аварцы, лакцы и даргинцы вскоре становились тюркоязычными, что обеспечивалось более ранним прибытием в эти края ногайского населения, ставшего тем этническим элементом, который обеспечил «выплавку» из горского населения нового тюркоязычного народа, ставшего известным как кумыки. В конце ХIХ в. известный исследователь Н. Семенов пишет о том же: «Тарко-ногайцы и теперь живут в соседстве с нашими аксаевскими и костековскими ногайцами, на берегах Сулака, и, по всей вероятности, положили собою основание образованию на западном берегу Каспийского моря целого государства под именем шамхальства Тарковского» .
За всей последней шумихой в СМИ относительно того, уйдет глава Дагестана в отставку, или не уйдет, придет на его место Рамазан Абдулатипов, или не придет, никто не заметил одной удивительной вещи. Того, насколько для нас стало привычным, что власть в Дагестане делится только межу аварцами и даргинцами.
Это стало настолько нерушимой аксиомой, что в нее уверили даже в Кремле. Оттого, вопрос о том, а почему власть доверяется только этим двум народам, ввергает чиновников и аналитиков в ступор. Но, на самом деле, почему? Разве представители других народов недостойны или неспособны руководить республикой?
Наивные вопросы
Эти вопросы в Дагестане как-то не принято задавать. Находящиеся у власти даргинские и аварские кланы убедили дагестанцев, что ставить таким образом вопрос - неприлично. Поскольку, такой вопрос, якобы, подрывает межнациональную стабильность и согласие в республике.
Но стабильности в республике нет уже лет 15. Ситуация с каждым годом становится все хуже. А распределение власти между аварцами и даргинцами ни сохранению, ни укреплению стабильности не способствует. Так что самое время такие вопросы начать ставить.
Нельзя сказать, что Москва не видит, в чем корень проблем Дагестана. «Дагестанская национально-клановая система власти - сегодня главный фактор дестабилизации в республике», - такой вывод в Кремле сделан уже давно.
Еще в бытность Дмитрия Козака полпредом в ЮФО, он подготовил обстоятельный доклад на эту тему. «Накопление нерешенных социально-экономических и политических проблем приближается к критическому уровню», - писал он тогда.
«Дальнейшее их игнорирование (как и попытка «загнать вглубь» силовыми методами) уже в краткосрочной перспективе способно привести к резкому росту протестного поведения и гражданского неповиновения, к неуправляемому развитию событий, логическим завершением которого станут открытые конфликты».
Жестче трудно сказать. Думаю, после такого доклада, в Кремле всерьез задумались о ситуации в республике. Но как мы видим, воз проблем и ныне там. Так в чем же проблема? Почему этот замкнутый круг, когда власть в республике делится между кланами из двух-трех народов, никак не разорвать?
Обоснование клановости
Когда наивные московские журналисты поднимают такие вопросы перед дагестанскими чиновниками, те сразу делают мудрое лицо и начинают вещать истину. О том, что «даже самого беглого взгляда на национальный состав Дагестана достаточно, чтобы понять уникальность властной системы в республике».
Но ведь в Дагестане не три народа, а как минимум 14 титульных народов: аварцы, даргинцы, кумыки, лезгины, русские, табасаранцы, лакцы, азербайджанцы, чеченцы, цахуры, рутульцы, агулы, таты, ногайцы.
Для чего их называть титульными, если власть все равно делят между собой три первых народа? Вернее даже не три, а два первых - аварцы и даргинцы. Кумыки лишь служат для этого дележа ширмой.
Что интересно, эта система доминирования двух крупнейших национальностей - аварцев и даргинцев, представители которых сменяли друг друга на ключевых должностях, - сложилась именно в советское время.
Аварское доминирование
Милиция и милицейские начальники рекрутировались из аварских кланов. На вторых ролях были даргинцы. И главный торг за должности всегда шел именно между ними. Даже в советские времена не обходилось без крови. Но на то и была Москва, чтобы разруливать.
Хотя Кремль в лице ЦК выступал как бы высшим арбитром, не принимая позиции ни одной из сторон. После развала СССР Кремль не стал воссоздавать прежнюю систему сдержек и противовесов. Москва поддержала неожиданно оказавшихся у руля даргинцев, в частности, клан Магомедали Магомедова.
Вышел такой расклад почти случайно. До августа 1991-го хозяйский пост 1-го секретаря республиканского комитета КПСС принадлежал по определению аварцам. Вторым секретарем, также по определению, был русский.
Как даргинцы аварцев обошли
При Горбачеве обком КПСС возглавил аварец Магомед Юсупов, который начал мягкую перегруппировку власти в пользу аварцев и отправил тогдашнего председателя Совета министров республики даргинца Магомедали Магомедова на почетную пенсию, назначив его на ничего не значащую должность председателя Верховного совета республики.
Кто же знал, что после августа 1991-го именно в руках у глав местных советов окажутся реальные рычаги власти и именно они возьмут в свои руки казну, кадры и недвижимость. Так Магомедали Магомедов и его команда оказались на вершине властной пирамиды. А это означало передел.
Впрочем, Магомедов выступал тогда не столько как представитель даргинцев, сколько как представитель советской партийно-хозяйственной элиты, что и обеспечило ему поддержку основных представителей аварского клана и лезгин.
Формирование уникальной системы
В результате в Дагестане сформировалась уникальная властная система, не похожая на те, что существовали и существуют в других регионах России, и весьма мало соотносившаяся с федеральными законами.
Во-первых, глава исполнительной власти республики на тот момент не избирался населением. Собственно, номинально его вообще не было - вместо него существовал коллегиальный орган Государственный совет, состоящий из 14 представителей основных этносов.
Во-вторых, с тех пор сложилась жесткая система национального квотирования ключевых должностей в республиканском руководстве: так, если главой республики становился даргинец, то председателем парламента становился аварец, а главой правительства кумык.
В-третьих, законодательный орган, Народное собрание, тоже начало избираться по квотам. До недавнего времени эта система действительно весьма эффективно позволяла решать сложные межнациональные проблемы и сохранять национальный мир в Дагестане, а потому полностью устраивала федеральный центр.
Самообман стабильностью
Кроме того, она весьма способствовала консолидации элит из разных этнических групп.
Однако консолидация элит, крайне важная для стабильности в республике, стала одной из предпосылок нынешнего кризиса.
Поскольку за это время окончательно сформировались и система основных клановых группировок в дагестанской элите, между которыми и произошло перераспределение всех ключевых активов и властных постов.
При всей конфликтности этой клановой системы внутри элиты внешне сложилась весьма устойчивая и консолидированная система. Во-первых, все ключевые игроки оказались заинтересованы в сохранении нынешней властной структуры.
Однако, как писали эксперты, на практике такая стабильность оказалась проклятием. Элита, занятая сохранением контроля над государственными активами и собиранием властной ренты, не смогла уделить должного внимания развитию экономики, находящейся в весьма бедственном положении.
Коррозия власти и общества
Федеральная помощь разворовывается, весь бизнес, не связанный напрямую с клановыми группами, стремительно теряет рентабельность. Последствия усиления силовых структур оказались еще более печальными.
За лояльность и верность власти республика была отдана на откуп силовикам. Милиция оказалась бесконтрольной силой, наделенной всеми полномочиями по отношению к мелкому бизнесу и частной жизни граждан.
В результате такой "стабильности" произошла детонация всех дремавших до поры конфликтов. Массовая безработица, особенно среди молодежи, низкий уровень жизни, противоречия между городом и селом и, наконец, межнациональные отношения.
Глядя из нищего села, аварец (лакец, лезгин, кумык и т.д.) все претензии к власти трансформирует в претензии к захватившим власть в Дагестане этно-национальным кланам. Недоверие к власти, как известно, нередко перерастает в ненависть.
Вопросы остальных народов
И вот на этом фоне в Дагестане, уже в который раз, подряд решение о том, кто возглавит республику, принимается по итогам кулуарного торга кланов - представителей двух национальностей.
Вся Россия потешалась над Дагестаном, когда после хода Муху Алиева, Москва никак не могла принять решение, кому доверить республику. То же самое происходит сейчас. Федеральный центр, который атакуют представители аварских и даргинских кланов, просто не в состоянии трезво оценить ситуацию и сделать правильный выбор.
В этой ситуации Москва смотрит не на управленческие и профессиональные качества потенциального кандидата, а на то, какой силы за ним стоит клан. И этот фактор в глазах московских чиновников становится гарантом того, что этот клан способен будет сохранить пресловутую стабильность в Дагестане.
Именно поэтому лезгины в последние 15 лет оказались отодвинутыми от власти на периферию. Поскольку лезгины не могут тягаться кланами с аварцами и даргинцами, лезгинские элиты раздроблены и ослаблены.
Оттого в глазах московских чиновников, представитель лезгинского народа не в состоянии справиться с сохранением стабильности. Чтобы разрушить эту порочную систему самообмана, необходимо убедить Москву, что не кланы являются гарантом стабильности в Дагестане.
Что гарантом стабильности является, в первую очередь, отход от этой порочной системы распределения власти между кланами двух народов. Стабильность тогда придет в Дагестан, когда появится реальная возможность для лезгина, лакца, русского или ногайца, будучи профессионалами, претендовать на первые посты в республике.
В Дагестане стабильность будет тогда, когда в Кремле осознают данный факт.
Алина Манафова
Корреспондентский корпус ФЛНКА
Загрузка...
